ВЕЧНЫЕ КРЫЛЬЯ ВЕЛИКОЙ ТРАДИЦИИ

Сегодня я сдаю этот блог, мой скромный вклад, с глубокой благодарностью, как цветы, к ногам нашей великой традиции и всех Великих Мастеров, Великих Гуру и всех, кто самоотверженно вёл нас и ведёт. У традиции нет начала и нет конца. Она вечна и в ней нет места корысти или эго. Всё — часть великой цели. Все является неотьемлемой частью всего. Все и всё одинаково важны и не важны вовсе. Все существуют и не существуют. Великая традиция течет вечно. Это — то, чему мы принадлежим; это — наша реальная семья. Нет никаких границ. У традиции нет разделения по половому признаку, никакой касты, цвета, кредо, страны, культуры, таможенного барьера. Один отец и различные аспекты и выражения того одного отца. Невежество отчуждает нас в то время, как понимание и осознание объединяет нас. Человек минус Эго — БОГ. Я склоняю голову перед детьми этой великой традиции высшей безусловности. Я кланяюсь этой великой традиции построенной и укреплённой ВЕРОЙ и ВЫСШЕЙ ЛЮБОВЬЮ

Мы принадлежим великой традиции самоотверженности. Мы — её потомство, а так же её факелоносцы. Но мы живем в мире притворства и претензий. Мы симулируем, что счастливы, и притворяемся теми, кем на самом деле не являемся. Мы выставляем нашу кармическую неизбежность и беспомощность, как осознанное существование в состоянии освобождения, в то же время сопротивляясь этому!!! Мы даже выражаем наше непонимание истинного значения освобождения через странное поведение и действия, такие как курение, наркотики, питье алкоголя, потворство различным желаниям,  дикие и разрушительные привычки, неугомонность и хаотичность, и многое другое. Все они беспомощно связывают нас с землей. Некоторые притворяются до самой смерти. Некоторые притворяются короткий промежуток времени. Все притворяются. В наши времена люди ищут быстрые средства решения вопросов и проблем, мгновенную Нирвану. Действительно ли это возможно? В таком мире методы Atmananda Chaithanya и многих других святых нашей великой традиции не будут иметь смысла. Мы предпочитаем придерживаться наших боязней, страхов, неприятностей и эго, и идти этим знакомым путём, к которому мы привыкли, вместо того, чтобы двигаться малознакомым путём, который может казаться непроходимым. Это — наше отношение. Только очень немногие видят свет. Большинство выбирает темноту потому, что в темноте мы можем скрыться. Мы можем скрыть наш истинный характер в покрове темноты. Многие смакуют свой трусливый характер и даже оправдывают его, чтобы чувствовать себя в безопасности и относительном комфорте. Они поют: “Темнота – счастье, дети мои! Свет – опасность и неизвестность!!!” Неужели мы те некоторые из тех трусов, отказывающихся посмотреть вперёд?  Подумайте над этим. Если я оскорбил или каким-то образом задел Вас, прошу Вашего прощения; пожалуйста, читайте далее… История о практическом образовании у сюрреалистического святого. Практическое образование для маловероятного студента!

Время нельзя остановить. Жизнь – проходящее. Поток реки напоминает нам о вечном потоке проходящего времени…

История ищущего Манава и Учителя Atmananda

Манав сидел на ступеньках, ведущих к Ганге и смотрел на воду, стремительно бегущую перед ним. Она напоминала течение времени. Момент,  в который Вы думаете о Настоящем, уже прошёл и остался в Прошлом. Того момента, который вы потратили посмотрев на что-то, хватило, что бы река успела пронести огромные мыссы воды!!! Это — Жизнь! Какая безумная гонка!!! Когда этот беспокойный порыв закончится? Где это закончится? Куда вся эта вода течёт? Куда течёт время? У времени нет проблем и забот. Таким оно было, есть и останется. Те, кто наблюдали за временем, уставали. Время не уставало никогда!!! Все проходит сквозь время. Люди, сезоны, события… все. Точно так же как бревно, качающееся вверх и вниз по волнам реки, беспомощно, неудержимо и бессознательно, и жизнь течёт сквозь потоки времени. Точно так же, как ствол дерева, люди исчезают.  Затем приходят новые люди. Они также исчезают. Таким образом у времени и реки есть много общих черт. Что мы удерживаем? Что мы можем удержать или уберечь? Беспомощно, Manav посмотрел в небо, как будто ища божественной помощи. Где ответ? Кто может дать ответ? Этот момент стал решающим в его уме. Он решил оставить всё и идти на север. СЕВЕР! К северу от Индии Гималаи. Ганга вытекает из Гималаев с Севера. Так или иначе, в его уме, СЕВЕР означал некоторую гарантию ответа или объяснения; некоторое, пока ещё неизвестное убежище. Так или иначе, что больше кто-либо может потерять, чем его жизнь? Манав полагал, что не боится смерти и темноты. Он считал себя довольно храбрым в земных мерках храбрости. Так он шел в темноту неопределенности, в своём поиске неизвестного;  шёл далее к Северу.

Каждое Общение Важно. У каждой Встречи есть Значение. Земная Храбрость ситуативна!

Жесткие ландшафты существования. Жесткие времена. Неизвестные пути. Неизвестное предназначение. Неизвестные люди. Всё странное. Все — незнакомцы. Среди незнакомцев он нашел дружественные отношения. Знакомые незнакомцы. Один человек спросил его: “Действительно ли Ты — Святой?”  Манав ответил: “Нет. Я – Ищущий.” Незнакомец спросил: “Разве Ты до сих пор не нашёл это?” Манав смотрел в глаза незнакомца без ответа. Как может он объяснить незнакомцу, что “получение этого” не есть его основной поиск. Осознание того, что искать, было его основным поиском! Он взял свой рюкзак и пошёл далее. Незнакомец закричал вслед: “Определенно встреться с Атманандой. Ты получишь то, что искал”. Он не оглядывался назад и продолжал идти. АТМАНАНДА. Имя поселилось в его уме. Где он найдет его? Как повстречать этого Учителя? Длинный и вьющийся путь неуверенности предстоял ему в будущем. Вопрос состоял в том, идти ли далее или остановиться! Продвижение вперёд означает встречу с неизвестным, с тем, что возможно будет вне его, Манавы, контроля. Остановиться или отправиться назад? Назад — означает вечный застой. Манав думал: “Это точно то, что люди называют между дьяволом и Глубоким Морем.” Смерть неизбежна в обоих случаях!!! Но Манав боялся застоя больше чем неуверенности или неизвестности. И он решил идти дальше. Это было, пожалуй, самым серьёзным решением, когда-либо принимаемым им в его жизни. На третий день, сам того не ожидая, он узнал, что Атмананда находился в Rudra Prayag. Местный священник храма проводил Манава к Атмананде. К большому удивлению Манава, Атмананда напоминал незнакомца, который посоветовал ему повстречаться с Учителем Атманандой. Манав был несколько смущён. Действительно ли это был тот же самый человек, который приехал двумя днями ранее, чтобы выслушать его? Это казалось странным и бессмысленным. Манав смутился ещё более.

Амананда сидел в середине нескольких дюжин человек, балагурил и громко смеялся. Даже при том, что Атмананда заметил Манава, он не показал это каким-либо действием. Он продолжал обмениваться шутками с другими. Все смеялись. Какой же это святой? Болтает и смеётся? На мгновение Манав подумал: «Я искал смех? Возможно!!! Смех — действительно выражение счастья. Все люди ищут Счастье, но они никогда не находят его, а лишь мимолётные удовлетворения!!! Ах! Я все ещё не знаю, что я ищу!» Спустя некоторое время Манав решил обратиться к Атмананде, который продолжал не замечать его.  Атмананда, казалось, был занят, погружённый в процесс нанесения священного пепла на лоб и другие части тела после окунания в реке. Он тихо читал молитву, которую Манав не слышал. Вскоре Атмананда со своими учениками собрались и двинулись вдоль реки. Манав последовал за ними. Только на третий день ему удалось обратится к Атмананде.Когда Вера возвысится над страданием от боли, Человек освободится …

Первым, что сказал Атмананда, взглянув на Манава, было: “Смерть. Где жизнь?” Манав не мог ответить. Атмананда не ждал. Он продолжал идти. Манав следовал как будто загипнотизированный. Наконец они достигли города. Манав ненавидел города. Он предпочитал относительное одиночество и покой, которые познал в горах. Он задавался вопросом, почему Атмананда так любил город? Он тратил дни и недели, чтобы спуститься с гор и в итоге достигнуть город –  место грязи и алчности!  В ответ на размышления Манава, Атмананда повернулся и произнёс в никуда и никому: «Я обитаю в горах, но все же ноги мои находятся на земле. Мое тело не определяет мой масштаб и я могу видеть то, что не можете видеть Вы.» Действительно ли это было заявлением или предупреждением? Манав изо всех сил пытался уловить значение этих, видимо, значимых заявлений. Атмананда продолжал идти ….

Манав хотел возвратиться назад в Горы. Гималаи! Какой Мир! Какое Спокойствие! Он чувствовал, как будто бы часть его все еще оставалась там, в горах. Привязанность!!! Одна часть его ума хотела покинуть Атмананду и возвратиться. Другая часть продолжала говорить, что Манав наконец нашел своего Гуру. Но, Атмананда, казалось, не был похож на Гуру вообще. Он только все время блуждал и не преподавал ничего и никому чего-либо существенного. Манав смотрел на Атмананду с иронией. Никто вокруг него, казалось, не был чем-либо обеспокоен или обременён. Казалось никто не испытывал затруднений. Все, казалось, только наслаждались компанией Атмананды и бесцельно следовали за ним! Это духовность? Манав смущался ещё сильнее, чем прежде.

Атмананда посмотрел на него и сказал: «Кого Ты можешь разбудить?» и ответил сам себе: «Только того, кто действительно спит, а не того, кто лишь притворяется спящим. Что бы Ты не делал, те, кто не спят, не смогут проснуться. Многие в Гималаях — притворцы. Я собираю жемчуг на рынке!» Это было открытием для Манава. Ему казалось, что он понял реальную цель посещения города Атманандой, но он не был уверен. Было очень трудно поместить Атмананда в какие-то общепринятые рамки! Он здесь, возможно для того, чтобы «разбудить» неосведомленных спящих и показать истинную реальность. Это имело некоторый смысл. Это было, вероятно, его миссией. Благородная миссия действительно. Но какова была роль его, Манава, в этой драме? Снова глубокая неуверенность покорила его ум.Любовь – Пища для Жизни. Ничто не может заменить её. Наш мир голодает — по ЛЮБВИ…

Атмананда снова прочитал его мысли. Он пристально посмотрел в  глаза Манава и громко произнёс, как приказание: «Иди и проси подаяния, нищенствуй. Не возвращайтесь назад в течение одной недели. Принеси то, что Ты сможешь скопить после расходов на основные нужды”. Подобное указание просто сразило Манава. Он был обескуражен и потрясён. Много тревожащих мыслей пронзали его ум: «Нищенствовать! Почему? Возможно ли, что Атмананда и его ученики нуждаются в деньгах и еде, которые я смогу добыть для них, попрошайничая на улицах?” Атмананда не смотрел на него, ни читал его мысли, ни отвечал на его мысленный вопрос. Он только повторил: «Начинай просить подаяний с завтрашнего дня”. Больше он не сказал ничего.  Целую ночь Манав не сомкнул глаз. Много противоречивых эмоций блуждали в его уме. Он не заметил, чтобы Атмананда обратился к кому-либо ещё с подобным наставлением в своём окружении.  Почему Манав?  Возможно Атмананда не взлюбил его и желал преподать ему какой-то урок?

Манав происходил из достаточно обеспеченной семъи. Ни в детстве, ни в юности он не испытывал недостатка в еде или средствах к существованию. Ему было 23 года и никогда прежде ни у кого он не просил еды. Блуждая вдали от дома, он всегда мог подработать и обеспечить себе необходимое пропитание. Он работал и зарабатывал на свою жизнь, всякий раз, когда это было необходимо. Остальное время он тратил на посещение святых мест и поездок в Гималаи. Он думал и думал. Он не мог представить себя в роли нищего, просящего милостыню. И он также чувствовал, что люди поймут, что  он не настоящий нуждающийся и могут его наказать за это. Другие нищие могут увидеть в нём соперника и так же высмеять, либо наказать его. К тому же и так само действие представлялось Манаву огромным позором. Он устал от самих мыслей об этом и никак не мог понять, как ему поступить. Было уже далеко за полночь.  Атмананда проснулся в три ночи и увидел Манава, сидящего возле уличного фонарного столба. Он подошёл к Манаву и сказал: “Ты не ложился? Отлично. Ты выглядишь усталым и ты не брит. Ты сможешь принести много денег”.  Он громко рассмеялся. Это походило на жестокую шутку. Манав был рассержен и обижен. К тому времени он уже был окончательно убеждён, что намерение Атмананды состояло лишь в том, что бы заработать деньги на Манаве! Атмананда не святой! Он — бизнесмен, который хорошо разбирается в том, как заработать! Манав чувствовал, что должен немедленно покинуть Атмананду и его окруженеи. Игнорируя состояние Манава, Атмананда дал ему разбитую глиняную чашу и скомандовал: “Хорошо, теперь можешь идти. Возвращайся через неделю.” Не ожидая ответа от Манава, Атмананда повернулся и направился к реке, чтобы принять водные процедуры. Манав стоял смущённый и подавленный. Наконец, ближе к утру, он принял решение – идти нищенствовать! У него хватит сил доказать, что он может выдержать любые сложности!Ум взращивает конфликты. Конфликты провоцируют стресс. Эго берёт вверх над сознанием. Освобождение проходит мимо…

С наступлением дня люди начали своё беспрерывное движение вверх и вниз по каждой улице города. Манав подался на улицы города просить милостиню с чашей в руке. Он оставил свой рюкзак у одного из учеников Атмананда, который не выказал какого-либо сожаления или сострадания в отношении решения Атмананда и затруднительного положения Манава. Манав видел, что даже этот человек был столь же глух к его страданию, как и сам Атмананда!

Частично из-за гнева к Атмананде и частично из-за его собственного решения и эго, Манав решил не брать с собой ничего, кроме той полуразбитой чаши, что дал ему Атмананда. Когда он протягивал чашу прохожим, некоторые люди бросали в неё монетки. Некоторые прогоняли его. Один человек высмеял его: «Посмотри на себя! Ты здоров и крепок, парень! Почему бы тебе не начать зарабатывать себе на жизнь трудом? Ты ленивая задница, легче просить чем работать, правда?” Даже при том, что Манав просил до самого полудня, он не мог собрать достаточные деньги на свой завтрак или обед. Никто, казалось, не был обеспокоен его состоянием, не говоря уже о сострадании! Он был убежден, что пора выбрасить чашу и заняться чем-то более значащим и достойным, что позволило бы ему купить немного еды. Атмананда ведь ничего не узнает. Через 8 дней он мог спокойно вернуться назал с небольшим количеством заработанных нормальным трудом денег. Какая разница? Ведь деньги являлись тем, чего так желал Атмананда! Но что-то противелось в нём нарушить взятое на себя обязательство. Возможно это было чувство мести на высмеивание его Атманандой – он может доказать, что может больше, чем ожидает Атмананда. Возможно, что частично это могло быть некоторое странное удовлетворение от самоприченённого страдания.  Что-то, наверное скрывалось за приказом Атмананды идти и просить милостыню; что-то, чего Манав не мог осознать. Но, медленно, поскольку день рос, его голод также проявлял себя с большей силой. И странно, также росла убеждённость Манава в правильности его выбора – продолжить начатое. Он чувствовал, что с усиливающимся чувством голода росла его уверенность в выборе решения; он чувствовал внутреннюю собраность и растущий самоконтроль. В течении всего дня он пил только воду из кранов на улицах города. К вечеру ему подали достаточно денег и он мог позволить себе немного хлеба. Он съел хлеб и выпил много воды. С наступлением ночи он лег под фикусовое дерево, растущее перед одним их храмов.  Было холодно и ветренно. Он не взял с собой одеяло или что-либо другое, чтобы защититься от холода. Северный ветер не давал ему спать. Он дрожал от холода. Он вспоминал, что всегда смеялся над темнотой и смертью. Оба этих страха теперь проявились в его мире, где он был один и помочь ему было некому. Он чувствовал жуткий страх и ему казалось, что к нему подкрадываются чудовища, призраки, чтобы погубить его, как только он закроет глаза.  Окружающие его тени строений и деревьев казались живыми, двигающимся к нему, угрожающими ему.  Он вдруг осознал, что семена страха дремали внутри его всё это время и ждали подходящего момента, чтобы проявится в полной мере.  Таким образом он провёл вторую бессонную ночь в полном смятении духа. Он помнил о тех 8 днях в роли нищего.  Манав собрал все силы и решил побороть сомнения и страхи в  его сознании.  Насмешки Атмананды и эго Манава, уже в большей степени нежели страхи и сомнения, удерживали от возможного прекращения 8 дневного испытания и поражения и презрения в глазах Атмананды. Во истину необычным может быть проявление эго в критических ситуациях!

Кто знает Кто подходит к Тебе с Чашей Нищего! Это может быть сам Бог…

С началом нового дня Манав пошёл к реке неподалёку. Он почистил зубы пальцем руки, используя нежные листья дерева манго, которые он перетёр в порошок с помощью камня. Затем он снял всю одежду кроме набедренной повязки и оставил её на берегу. Другие также принимали ванну в реке. Даже при том, что вода была ледяной, купание в реке придавало ему силы и освежало его уставшее тело. Он несколько раз окунулся с головой и вскоре почувствовал необыкновенную свежесть и даже некоторое веселье, пришедшее на смену неуверенности и страху. Когда он возвратился на берег,  то обнаружил, что вся его одежда исчезла! Все было украдено. Не осталось ничего кроме сломанной чаши нищего!Манав был потрясён. Как он мог пойти куда-нибудь в таком виде? Всё, что у него оставалось лишь набедренная повязка и чаша. Как же теперь быть?Манав воскликнул: «О Боже! Зачем Ты посылаешь мне такие испытания?» Постепенно голод подбирался всё ближе и Манав направился к главным улицам города в одной промокшей повязке и со сломанной чашей в руке. Люди смотрели на него по разному: кто-то с состраданием или жалостью, кто-то с презрением и ненавистью. Многие полагали, что он сумасшедший. Многие подавали ему немного монет, даже без лишних причитаний со стороны Манава. Совершенно неожиданно для Манава, в своём новом виде он смог за довольно короткое время собрать достаточно средств, чтобы купить вполне приличной еды. Он направился к ближайшему заведению, но в таком виде его конечно не пустили. Он лишь попросил хлеба и карри и заплатил столько, сколько потребовали, не переплачивая ни одной монетки больше. Каждая мелкая монета вдруг приобрела огромную стоимость дла Манава. Он вдруг осознал ценность каждой из этих мелких монет и понял, почему люди почитают деньги и подносят их Богине Лакшми!

Какова Жизнь без Доброты? Какова Жизнь без Сострадания? Мы все – только посетители здесь…

Официант ресторана положил хлеб и карри в его чашу, поскольку они не желали выделять свою посуду “безумному нищему!” Это ещё больше оскорбило Манава. В полном смирении, глотая гордость и оскорбления, Манав сел под соседнее фикусовое дерево, чтобы утолить свой жуткий голод. Внезапно он заметил, что недалеко от него, под тем же деревом спали мама с маленькой девочкой. Так как было довольно прохладно, они почти полностью окутали себя одеялом и лишь глаза девочки наблюдали за его трапезой.  Девочка улыбалась Манаву. Милая улыбка ребёнка. Манав понял, что она испытывает такой же голод, как он сам.  Манав улыбнулся в ответ и протянул ей порцию хлеба с карри, которые он подготовил себе.  Мама девочки по-прежнему спала.  Девочка выбралась из под одеяла и поползла, как обыкновенно передвигаются ещё очень маленькие дети, к Манаву.  Она улыбнулась опять и открыла рот, подумав, что её будут кормить. Манав не имел особого опыта в общении с детьми и поэтому показал ей на свою чашу, приглашая её разделить с ним его трапезу. Девочка улыбалась и не понимала знаков Манава. Манав понял, что она, должно быть, совсем маленькая и вряд ли сможет поесть сама!  Он отламал маленький кусочек хлеба, обмокнул его в соус карри и затем положил этот кусочек в рот девочки. У неё почти не было зубов, но она старательно пережевала долгожданную пищу и наконец проглотила её. Манав удивлялся, как много она могла съесть! Кормя маленькими кусочками, Манав вскоре понял, что не особо много осталось для него самого. Манав был поражён тому, что будучи очень голодной, девочка не плакала и не мешала своей маме отдыхать. Похоже, что это маленькое создание привыкло к подобному состоянию —  состоянию постоянного голода!!! Воистину серъёзный урок по управлению чувством голода от крохотного создания! Девочка улыбнулась Манаву, как бы в благодарность за его поступок, и уползла обратно под одеяло к своей маме.  Манав посмотрел на остатки еды и улыбнулся. Несмотря на то, что того количества ему явно не было достаточно, он испытывал чувство удовлетворения от произошедшего!  Он посмотрел в сторону девочки. Она уже обняла маму и предалась детским сновидениям. На мгновение Манав задумался, что, возможно мама девочки не имеет родтственников и живёт на улице.  Возможно, она продаёт своё тело за деньги.  Наверное, девочка никогда не знала своего отца. Манав осознавал, что кормя бедную девочку, он выполнял роль любящего отца! Его сердце наполнилось глубоким состраданием и осознанием важности подобного поступка. Манав чувствовал радость, несмотря на своё собственное незавидное положение! Он вдруг почувствовал, что начал понимать свою миссию.  Манав встал и направился к другой улице города, где, как и на всех других, кипела жизнь.

Для бедного и голодного, Еда есть Бог! Нет ничего более благородного и святого, чем накормить голодного…

Таким образом он провёл все 8 дней. Он нищенствовал, попрошайничал и скопил немного денег, чтобы отнести их Атмананде. Когда он вернулся на то место, где он общался с Атмананда, то увидел, что там уже не было ни Атмананды, ни его учеников. Они уже покинули то место и двинулись далее. Никто не знал куда направился Атмананда со своими учениками и, конечно, учитывая внешний вид и состояние Манава, никто не показал бы ему дорогу, не говоря уже о том, чтобы проводить его до места, где теперь мог остановиться Атмананда.  Манав был почти гол, изрядно вымотан и жалок, если смотреть на него с точки зрения требований социума. Отдавшись на волю своей интуиции, он побрёл через город по направлению к северу.  Через два дня, на десятый день своего “приключения”, Манав набрёл на Атмананду с его учениками.  Он подошёл к Атмананде и передал ему деньги, которые он смог скопить, потратив лишь на самое необходимое.  Как Манав и ожидал, Атмананда не выразил сожаления, либо другого знака признания действию Манава. Атмананда взял деньги и раздал всем, окружающим его людям. Манав чувствовал, как комок подкатывает к его горлу и слёзы вот-вот проявят его внутреннее состояние. Каждая самая мелкая монетка, что он собирал, была ему дорога. Сколько страданий и унижений он перенёс собирав то, что теперь просто раздали другим!  Казалось Атмананда не замечал состояния Манава и уста Атмананды не проронили ни единого слова утишения или выражения уважения за принесённые, с таким трудом заработанные деньги! В голове Манава на смену отчаянию пришла мысль о самоубийстве. Его нервная система была окончательно истощена.

Какой бы Жестокой не казалась Традиция, всё есть во Благо и ради Сострадания к ищущему…

Атмананда взглянул на Манава и произнёс: “Прими ванну, от тебя дурно пахнет.”  Это был предел! Манав взял свои вещи, которые он оставлял у одного из учеников Атмананды и направился к реке. На берегу он сел и горько заплакал.  Он чувствовал себя ненужным и абсолютно потерянным. Он чувствовал себя обманутым. После омывания в реке стало немного лучше. Он принял решение покинуть Атмананду и идти своим духовным путём.  Он не мог принять стиль Атмананды.  Он оценивал пободное поведение духовного лидера, как безсострадательное, жестокое и даже садистское.

Когда он вернулся, чтобы сообщить Атмананде, что покидает его,  Атмананда произнёс первым: “Теперь Ты готов, чтобы следовать за мной. Хорошо. Ты поборол страх одиночества, чувство униженности. Ты почти победил своё Эго. Теперь Ты готов следовать моему пути. Пути бездорожья.  Пути простоты. Пути чистоты и отсутствия ожиданий. Добро пожаловать.”  Произнеся это, Атмананда повернулся и пошёл.

Великая Традиция… Жизнь – Вечный Поток….

Манав поймал себя на мысли, что более не питает зла к Атмананде.  Ушло чувство оскорблённости, как будто бы и не было его никогда. В течении тех 10 дней, что он провёл в роли нищего, он видел и осознал много того, что сгладило острые края его характера.  Теперь он видел жизнь под другим углом зрения.  Он более не был сильно привязан к жизни, к непременным атрибутам современного общества. Он уважал всё и каждого.  Он ценил всё и знал ценность всему. Он мог видеть разницу сознания людей. Он понял силу Добра и Сострадания. Он принял важность Любви во всех и всём. Такие сильные изменения в течение всего 10 дней! Манав понимал, почему так много людей следуют за Атманандой. Он понимал, почему Атмананда использовал такой необычный способ передачи знаний своим ученикам. Это было сравни практическому уроку жизни и упразднению своего Эго.  Таким образом, Манав нашёл свой путь Освобождения. Он знал, что уже никогда не будет прежним.